Такая, блин, вечная молодость - Страница 40

– Ну не то чтобы... – промямлил Дебрянский.

– Да-да, несовместимы! А еще несовместимы баба и хирургический скальпель. Вот у вас, например, в клинике работают женщины-хирурги? Уверена, что да. И уверена, что они отлично справляются со своими обязанностями. А многие ли клиентки хотят к ним попасть? Нет, все рвутся к мужикам. Потому что идею «курица не птица, баба не человек» с рождения вбили в наши головы. Так стоит ли удивляться тому, что свое резюме я написала от имени мужчины? Это была вынужденная мера. В противном случае вы бы отправили его прямиком в мусорную корзину. Ну разве я не права?

Юрий Сергеевич театрально вздохнул:

– Доля правды в ваших словах есть. Ладно, раз уж вы сюда прорвались, давайте поговорим.

– Давайте, – обрадовалась я первой победе.

– Значит, в профессиональном плане вы не хуже мужчин?

Я посмотрела ему прямо в глаза.

– И даже лучше, смею вас уверить. Потому что женщине, чтобы удержаться в компьютерной среде, надо быть на голову выше своих коллег, иначе сожрут с потрохами. Вы читали мое резюме, оно вам понравилось. Однако, узнав, что я женщина, вы засомневались. Я вижу, сомнения у вас еще остались. Я могла бы долго сотрясать воздух, называя фирмы, где мне довелось работать, и весьма успешно. Но что это даст? Лучше посмотрите на меня в деле. Я предлагаю взять меня на пробную рабочую неделю.

Дебрянский живо заинтересовался этим вариантом. Я объяснила, что ему от этого одна выгода. Если через неделю я не налажу локальную сеть, то отправлюсь на все четыре стороны. При этом у клиники не будет передо мной никаких обязательств. Ну а если руководству понравится моя работа, мы подпишем трудовой договор.

В главном хирурге тут же проснулся расчетливый администратор. В глазах защелкали цифры, а я, на мгновение став экстрасенсом, прочла его мысли: «Использую и выкину!»

– Я согласен, – сказал Юрий Сергеевич.

У меня отлегло от сердца. Ура, получилось! Не зря я все-таки столько лет отработала в газете по трудоустройству!

– Кстати, – вдруг встрепенулся он, – а имя Гульнара Омаровна вам что-нибудь говорит?

Тут я поняла, что сваляла дурака с этой мифической соседкой. Оправдываться и объясняться было слишком долго, поэтому я решила действовать так же, как мужчина, которого жена застукала с любовницей. А именно – все отрицать. Эту женщину вижу впервые, почему она голая – не имею представления, и вообще, дорогая, люблю только тебя.

– Впервые его слышу, – сказала я.

– Ну как же, – удивился собеседник, – это ваша соседка по коммунальной квартире. Вернее, не ваша, а Леонида Анатольевича.

– Какого Леонида Анатольевича? Мы ведь уже договорились, что это фантом.

– Да? А Гульнара Омаровна так его нахваливала...

– Я живу в отдельной квартире, – с нажимом сказала я, – маленькой, но все-таки отдельной.

– Странно, – пробормотал Дебрянский. – Ну ладно, это, в конце концов, мелочи.

Я поспешила сменить тему разговора.

– Это Нефертити? – Я указала на раскрашенный женский бюст в углу.

– Узнали? Да, она самая. Это копия известного бюста Нефертити, который хранится в Берлинском музее.

– А почему у нее нет левого глаза?

– Это означает, что портрет был окончен при жизни. В Древнем Египте второй глаз в скульптурное изображение человека вставляли после его смерти. Как она вам, нравится?

Я пожала плечами:

– Ничего особенного. Сегодня она не прошла бы даже отборочный тур на конкурсе «Мисс Москва».

Я думала, что пластический хирург возмутится, однако он засмеялся:

– Действительно, царица Нефертити была, что называется, self-made woman. Всю жизнь она возглавляла собственную PR-кампанию: поддерживала слухи о своей красоте, оплачивала труд поэтов, которые слагали в честь нее стихи и песни, держала штат придворных скульпторов, которые должны были фиксировать божественные черты лица. К концу жизни Нефертити превратилась в настоящую истеричку, помешанную на своей внешности. Не последнюю роль в этом сыграло то обстоятельство, что муж Нефертити, фараон Эхнатон, бросил ее ради молоденькой простолюдинки. Если бы она жила в наши дни...

– ...то не вылезала бы из вашей клиники, – закончила я.

Юрий Сергеевич польщенно улыбнулся:

– Очень может быть! Впрочем, у нас таких Нефертитей знаете сколько? Страшно сказать. Вы сами, кстати, не желаете ничего подправить? Нос, там, или еще чего?

– Нет, – решительно сказала я, – не вижу смысла. Внутри-то я все равно останусь прежней.

– Вы здравый человек, – похвалил Дебрянский. – Можете прямо сегодня приступить к работе?

Я радостно закивала головой.

– Тогда Нина покажет ваше рабочее место. И вообще, со всеми вопросами обращайтесь к ней.

Ниной звали его очаровательную секретаршу. Девушка невероятно смущалась, пару раз назвала меня Леонидом и от этого еще больше краснела.

– Вот ваш кабинет.

Она открыла дверь рядом с мужским туалетом, и мы вошли в каморку, где побрезговал бы жить Буратино.

– Он маленький, но в нем есть все необходимое, – добавила Нина извиняющимся тоном. – Если что-то нужно, скажите, я организую.

На маленьком столе с трудом помещались телефон, монитор, принтер и сканер. Я деловито оглядела свое хозяйство, с радостью отметив, что монитор подключен к процессору, мышь также есть в комплекте и мне не придется мучиться со сборкой.

– А сканер зачем? – спросила я.