Такая, блин, вечная молодость - Страница 42

По самым скромным подсчетам, волшебное превращение из «бегемотихи» в «стройняшку» влетело Рзаевой в сто тысяч долларов! А может, и вовсе в сто пятьдесят тысяч зеленых. Где, спрашивается, уборщица взяла такую прорву денег?! Уму непостижимо.

Я обратила внимание, что почти все операции Светлане делал один и тот же хирург – Абдуллаев Абдулла Сиражутдинович. Может быть, мужчина помнит свою клиентку? И вдруг Рзаева поделилась с ним какой-нибудь интересной информацией? Надо мне с ним поговорить.

Я подошла к столу секретарши Нины. Она читала любовный роман, безуспешно пытаясь спрятать его под клавиатуру.

– Где я могу найти врача Абдуллу Сижафут... то есть Сиражуж... я хочу сказать Абдуллу Сиражуф...

Нина сжалилась надо мной:

– Мы называем его просто Абдулла, на западный манер, без отчества. А зачем он вам?

– Я хочу узнать, каковы пожелания всех врачей относительно базы данных. Ведь им ею пользоваться. А этот Абдулла, насколько я смогла заметить, ведущий специалист клиники.

– Вообще-то не совсем, ведущий у нас Юрий Сергеевич, – кивнула она на дверь руководства. – Абдулла перспективный врач, но у него пока мало практики. Он приехал в Москву три года назад, и ему надо набить руку.

Бедная Света Рзаева, на ней новичок набивал руку! Надеюсь, с тех пор у нее в организме ничего не оторвалось и не разошлось.

Нина назвала номер кабинета Абдуллы, очевидно, надеясь, что я сама найду дорогу. Но я попросила ее представить меня доктору.

– Хочу, чтобы в клинике меня воспринимали серьезно, – жалобно проблеяла я.

Милая девушка безропотно отложила книгу и отправилась вместе со мной на второй этаж.

– Здесь у нас поликлиническое отделение, а на третьем этаже стационар, – объяснила она по дороге.

У Абдуллаева как раз закончился прием, и он пустил нас в кабинет.

Это был молодой мужчина с крупными чертами лица. Верхняя часть его врачебной униформы была надета на голое тело, и в вырезе проглядывала мохнатая, как ковер, грудь. Могучие руки тоже были густо покрыты шерстью.

Нина представила нас друг другу и удалилась. Как только за секретаршей закрылась дверь, я воскликнула:

– Так вы и есть тот самый знаменитый Абдулла Абдуллаев? Я так много о вас слышала! И давно мечтала с вами познакомиться!

– Вы ничего не путаете? – удивился врач. У него был дефект речи, он немного пришепетывал.

Я старательно хлопала глазами:

– Как я могу напутать?! Вы же самый известный в Москве пластический хирург!

Абдулла засмущался:

– Ну уж и самый...

– Да-да, не спорьте! Вы в Москве всего три года, а все женщины столицы мечтают попасть именно к вам. Вы знаете, что вас называют волшебником? Я прямо так и слышала: «Этот нос мне сделал волшебник Абдулла!» Представляете?

Мужчина улыбался, как разомлевший на солнце кот, и был готов слушать меня бесконечно.

– У меня есть знакомая, которую вы буквально преобразили. Природа, к сожалению, на ней отдохнула, и если бы не вы... Светлана Рзаева, помните такую?

– Конечно, помню. И как Светочка поживает?

«Светочка» он произнес как «Шветушка».

– Замечательно! Каждое утро смотрит на себя в зеркало и молится на вас!

Абдулла выпятил грудь:

– Это была трудная работа, но результат того стоил!

– Хотя, конечно, операции влетели в копеечку, – понизив голос, доверительно зашептала я. – Светка тогда еле наскребла денег. Она ведь вам рассказывала?..

Я выжидающе уставилась на доктора, однако он не поддержал тему.

– Насчет денег – это в бухгалтерию, а я отвечаю за красоту, – гордо заявил Абдулла.

Я вздохнула. Нет, с ним кашу не сваришь. Мне нужна женщина. Вот с ней бы я все-все обсудила: где, сколько и за какие такие заслуги.

Тут меня осенило. Такие сложные операции, как у Рзаевой, занимают не один день. По идее пациентке необходимо до операции провести сутки в стационаре, чтобы сдать анализы. Потом еще несколько дней, а то и неделю после операции оставаться под наблюдением врача. Палаты здесь наверняка не одноместные, это слишком дорого. Значит, у Рзаевой были какие-то соседки. Заняться в больнице обычно нечем, скука смертная. Дамы должны были чесать языками, вспомнить всю свою жизнь, а также перебрать всех родственников и знакомых. Если мне повезет, если Света по природе болтлива, если у ее соседки хорошая память... Что-то слишком много этих самых «если». Но – увы! – это единственная моя ниточка.

Я нацепила на физиономию загадочное выражение.

– Ой, а я знаю про вас секрет! Мне Света рассказала.

– Какой секрет? – насторожился Абдуллаев.

Глупо хихикая, я продолжила:

– Со Светой в палате лежала одна дама, так вот она в вас влюбилась! Просто без памяти! И очень жалела, что не может вам открыто признаться, все-таки это неэтично, ведь вы ее врач. Но, говорит, если Абдулла сделает первый шаг, я для него ничего не пожалею: ни квартиру московскую, ни тело молодое.

Грубо, Люся, очень грубо работаешь. Нельзя же так, в самом деле. Сейчас тебе дадут коленом под зад и будут абсолютно правы. Позор дилетантам-искусителям!

Однако мужчина клюнул. И, надо отдать ему должное, глаза у него загорелись не на слове «квартира», а на «тело».

– А как ее зовут, эту даму? – поинтересовался Абдулла, преувеличенно внимательно разглядывая календарь на стене.

Я развела руками:

– Фамилия вылетела из головы. Но вы же сами должны помнить, кто лежал со Рзаевой в одной палате!